На днях пришла скорбная весть – скончался заслуженный артист РСФСР, заслуженный деятель искусств РСФСР, премьер балета Большого театра, педагог, профессор РАТИ-ГИТИС Ярослав Данилович Сех. В историю балета он вошел как танцовщик невероятного дарования, самородок, особо запомнившийся исполнением главной партии в балете Л. Лавровского «Паганини» на музыку С. Рахманинова. Мы вспоминаем Мастера, ученики которого сейчас преподают и создают постановки по всему миру, ведь он почти полвека жизни отдал педагогической профессии.

В сентябре 2007 года я приступила к преподаванию на кафедре хореографии балетмейстерского факультета РАТИ-ГИТИС. Лет мне было двадцать пять от роду, внешне я мало чем отличалась от студентов, которые пока даже не догадывались, что это их новый педагог: я была самая молодая в преподавательском составе. Аналогично мало кто из педагогов первое время догадывался, что девочка, сидящая в самом укромном углу балетного зала на заседаниях кафедры, имеет отношение к педагогической профессии. А я с ужасом «несла повинность» присутствовать на собраниях среди всех этих легендарных артистов балета, обреченно тащила откуда-нибудь стул, чтобы незаметно сесть где-нибудь у входа и благополучно там стушеваться. Но мое «окопное заточение» однажды было прервано Ярославом Даниловичем Сехом. Он неожиданно подсел ко мне, вежливо поздоровался и с искренним интересом спросил в лоб: «А Вы кто?». Я представилась, рассказала, что теперь преподаю у студентов его курса общую педагогику. «А, хорошо, - рассмеялся Ярослав Данилович. – А то смотрю, сидит такая таинственная Мата Хари…». С тех пор мы очень тепло здоровались и с удовольствием общались между лекциями. Как-то я хитро сказала Ярославу Даниловичу, что знаю одно его крылатое выражение. Его поведала мне мой педагог Татьяна Петровна Тимофеева, которая в свое время училась здесь, в ГИТИСе, и всегда очень радостно вспоминает Ярослава Даниловича. «Танечка, маленькая такая! Помню-помню! И что же я сказал?» Когда ученики начинали «мудровать» с комбинацией и сочинять разные навороты в ней, они спрашивали педагога: «Ярослав Данилович, а так можно сделать?». Мастер спокойно отвечал: «Можно. И так тоже можно. Но вот нужно ли?».  
Я помню его как человека, от которого всегда исходила невероятно успокаивающая позитивная энергия. Неторопливый, в неизменно элегантно-небрежно накинутом на плечи пиджаке, интересующийся, открытый, с чувством юмора, очень тактичный, по-рыцарски внимательный, он был педагогом от Бога, полностью вкладываясь в своих ребят. И щедро делился своими «рецептами» педагогического мастерства:     
«Что должен уметь педагог? Знать хорошо методику дисциплины - и еще он должен вообще очень многое знать, видеть, слышать. Педагог должен представлять собой интерес для обучающегося, нести в себе культуру, должен уметь объяснить словами, не просто показать. Можно сказать, что именно на таком уровне обучают студентов на нашей кафедре, - объяснял Ярослав Данилович. - Окончив хореографическое училище, проработав три-пять лет в театре, получив практику, снова вернуться к учебному станку, начать все сначала - такой путь создания педагога мне кажется очень правильным. Он многоступенчатый – и полезный. Это не те педагоги-«практики», которые после сцены сразу идут преподавать. Обязательно нужно вновь возвращаться к азам». 
Его путь в балетную профессию был удивительным для нашего времени – и неудивительным для советской эпохи. Парень из простой семьи, сельский житель, работяга стал солистом Большого театра, ярким танцовщиком, глубоким актером. Ярослав Сех родился в селе Гонятичи Ширенного района Львовской области. Отец его был сапожником, семья жила в большой бедности. Вспыхнула война, и Сехам довелось изведать всю тяжесть фашистской оккупации. После окончания войны, когда фашисты были изгнаны из Львова, юный Ярослав поступил в железнодорожное училище, решив стать слесарем по ремонту паровозов. В училище был организован ансамбль песни и пляски. Через два года Ярослав Сех уже приобрел известность в городе как танцор-самородок. Он побывал на смотре художественной самодеятельности в Киеве и Москве, был отмечен, премирован. Это и привело подростка в балетную студию Львовского театра оперы и балета.  В 1946 г., в возрасте 16 лет, он поступает в Львовское хореографическое училище, а спустя два года уже танцует в составе труппы Львовского театра оперы и балета. Имя его все чаще стало появляться на афише. Зрители увидели Сеха в сольных партиях. Казалось, все шло хорошо, но юноша не испытывал внутреннего удовлетворения, ощущал пробелы в своей хореографической подготовке, чувствуя, что ему не хватает настоящей школы. И решил «штурмовать» хореографическое училище Большого театра. 
В 1949 г. Сех приезжает в Москву и поступает в предвыпускной класс Московского хореографического училища, на курс великого Николая Ивановича Тарасова, разработчика методики преподавания мужского классического танца. По окончании училища в 1951 году юноша был принят в труппу Большого театра. Он быстро освоил репертуар. Через три года он уже танцевал во всех балетах, исполнял также балетные номера в операх. На сцене Большого им созданы харизматичные образы: Меркуцио в «Ромео и Джульетте», Георгия в «Гаяне», Данилы в «Каменном цветке», Байтемира в «Аселе», маэстро в «Паганини» и многие другие. К числу несомненных завоеваний Ярослава Сеха относится партия Паганини в одноименном балете Леонида Лавровского на музыку С. Рахманинова (1960 г.), которая и создавалась с учетом его внешних и артистических данных. 
В 1971 году, по завершении танцевальной карьеры, Сех заканчивает балетмейстерский факультет ГИТИСа и остается на кафедре преподавать. Ярослав Данилович любил шутить по поводу своего стиля преподавания: «Я – ужасный консерватор! И считаю, что в этом много полезного. Я всегда хочу от своих учеников большего. Знаете, как у Райкина – «пусть все будет, но пусть чего-то не хватает»! Стараюсь их головы набивать статьями, книгами, привожу примеры из жизни… Вот так «прочитаю им лекцию», «сказки» расскажу, и – работать!.. Как педагог я могу пойти на компромиссы – на человеческие компромиссы, потому что понимаю, что им тяжело совмещать работу в театре, гастроли и учебу».
Выпускники Сеха и все студенты, осваивавшие стезю педагога-репетитора рядом с профессором, с большой любовью и благодарностью вспоминают своего учителя. Пути ребят после выпуска разные – многие стали великолепными педагогами в училищах и театрах, кто-то продолжил создавать хореографические постановки в качестве балетмейстера, кто-то нашел себя в совершенно иной, небалетной, сфере деятельности. Но все, прошедшие «школу Сеха», выучились самому главному – стали настоящими Человеками. Я приведу воспоминания о Ярославе Даниловиче двух выпускников ГИТИСа. 
«Педагог, учитель, муаллим, как говорят на Востоке, - все это Ярослав Данилович Сех! - рассказывает Мария Левицкая, балетмейстер ГАБТ им. Алишера Навои (Узбекистан), педагог кафедры хореографии Государственной академии хореографии Узбекистана, лауреат международных конкурсов артистов балета, выпускница балетмейстерского факультета ГИТИС 2015 года (мастерская Н.Л. Семизоровой). - Большое счастье, когда​ выпадает честь соприкоснуться, научиться, впитать все то гениальное, что накоплено большим творческим и педагогическим путем Ярослава Даниловича. Его удивительная приветливость, интеллигентность, творческий совет, педагогический дар, присущая ему любовь к студентам и забота о пути каждого в этой профессии вдохновляли и становились примером для нас, будущих педагогов. Именно Ярослав Данилович определил в моей педагогической судьбе как молодого специалиста, оканчивающего балетмейстерский факультет ГИТИС, направление в научной работе в стенах университета, обозначил принципы дальнейшей работы в национальном театре на постсоветском пространстве, сформировал тематику соединения академического наследия в условиях этих театров, подсказал и посоветовал многое в профессии. Его добрые слова и пожелания остаются тем ориентиром в педагогической работе, слышать и слушать которые всегда было большим счастьем и радостью». 
«Будучи артистом академического театра «Русский балет», я исполнял партию Тореадора в балете «Дон Кихот», - делится своим удивительным воспоминанием Роман Крупин, выпускник балетмейстерского факультета ГИТИС 2015 года (мастерская Я.Д. Сеха). - Я танцевал все время в одном и том же костюме и однажды обратил внимание, что на моем поясе тореадора было написано «СЕХ Ярослав Данилович». То есть, когда меня еще не было, этот пояс принадлежал ему, он танцевал в этом костюме, танцевал в этом поясе, и я подумал: было бы здорово подарить Ярославу Даниловичу этот пояс, в котором он выступал. Я договорился с театром, чтобы пояс вернулся к своему владельцу. Иду я с этим поясом в ГИТИС в предвкушении, что сейчас преподнесу своему Мастеру пояс, в котором он танцевал, подарю ему эти приятные воспоминания. Я упаковал свой ценный дар в красивую коробку, все сделал красиво, - одним словом, я в предвкушении! «Ярослав Данилович, у меня для Вас подарок. Я думаю, Вам будет приятно вспомнить!». Сех открывает коробку, достает ее содержимое и говорит: «Да, танцевал я в этом поясе долгое время. Но, Роман, это взятка, я не могу принять ее от Вас. Давайте договоримся: как защитите диплом, Вы мне его подарите. Тогда я с еще большим теплом буду вспоминать Ваш подарок». Так оно и произошло: защитив диплом, я действительно выполнил данную договоренность между мной и учителем. Я не сдержался и спросил у Ярослава Даниловича, почему он тогда отказался принять свой пояс и расценил это как взятку. А он ответил: «Мне нужна была твоя мотивация. Хоть ты и не станешь педагогом и это вообще не твое, мне важно было вложить в тебя то, что тебе может пригодиться в жизни, и не только в балетной жизни. Это упорство, благородство и честолюбие, когда ты напрягаешь не только свое тело, но и голову». Он учил не только педагогике - он еще учил жизни».
В октябре этого года Сех отпраздновал 90-летний юбилей, летом им был набран очередной курс - Ярослав Данилович оставался «у станка» до последнего… «Мы благодарим Вас за каждое слово, за каждую улыбку!» - скорбят об утрате ученики Ярослава Даниловича.
А он оставил им всем вот такое напутствие – когда-то я записала его слова. Верю, что ребята сберегут в своих сердцах советы Мастера:
 «Я бы очень хотел, чтобы они походили на меня – не копировали, но сохранили в себе доброе, доверительное отношение к людям. Учили учеников с добром, не со злостью, а с умным объяснением. Умели бы вести нормальный, тихий разговор педагога, основанный на внушении. И я им это внушал».