В Петербурге с гастролями побывал театр "Балет Москва". Коллектив существует уже двадцать пять лет, переживал взлеты и падения, но всегда считался образцом академической выучки. С 2012 года, после того как театр возглавила Елена Тупысева, в жизни труппы начался новый этап. За несколько лет в репертуаре появилось много спектаклей авторства европейских хореографов и талантливых российских балетмейстеров.

В этом году "Балет Москва" стал лауреатом премии "Золотая маска" за спектакль "Кафе Идиот" Александра Пепеляева. Эту постановку петербургская публика увидит 9 июля в рамках Международного фестиваля современного танца Open Look.

На Новой сцене Александринского театра столичная труппа показала две программы. Первый вечер был посвящен творчеству Игоря Стравинского. Его балеты "Свадебка" и "Весна священная" поставил французский хореограф Режис Обадиа.

 В "Свадебке" он размышляет на тему ритуала как способа ощутить в жизни божественное присутствие. Никаких внешних атрибутов – чтобы состоялось волшебство, реквизит не нужен. Сначала на сцене появляются четыре простоволосые и босые девушки. Движения резкие, а тела настолько гибкие, что кажется, вот-вот сломаются. В них много страсти, но совсем нет трепетности. Потом выходят четверо мужчин в пальто из грубого сукна. Они, напротив, олицетворяют любовь и нежность. Снимают свои одежды и одевают на хрупкие плечи танцовщиц. В этом ритуале мужчины − носители духа, женщины − рабыни плоти. Видится в таком взгляде на любовь отсылка к библейским мотивам: именно Ева первой вкусила запретный плод. Свадебная церемония − своеобразное приручение женщины. Белое платье и белые розы, которыми артистки усыпали сцену, не формальность, а скорее необходимость. Только соединившись с мужчиной, женщина вернет себе утраченную нежность. И через эту любовь обретет бессмертие. Любой ритуал − попытка победить смерть, в том числе свадьба, или как у Стравинского, "Свадебка".

Финальный танец четырех невест на деревянных помостах закончился объятиями и поцелуем в шею. Любовь бесплотна. Весна священна.

Второй балет Режиса Обадиа в 2004 году был награжден премией "Золотая маска". Два балета смотрятся как единое целое. "Весна священная" апеллирует к языческим ритуалам. Но здесь речь идет не о любви, которая есть единственный путь к духовному преображению, но о необузданных природных инстинктах, порой пробуждаемых любовью. Пляски и хоровод, виртуозные поддержки и синхронные движения. Песок на телах смешивается с потом, красота – с пороком. Сила духа и слабость плоти. Когда в центре круга танцуют двое, почти без одежды, понимаешь всю неизбежность любви как неизбежность весны, которая обязательно наступит. Таков закон природы. Постоянное обновление, движение по кругу наперекор времени и смерти. Любой ритуал − попытка победить смерть.

Рыжая прелестница танцует под завершающие аккорды завораживающей музыки. Весна неизбежна. Как и любовь.  

На своем веку "Весна священная" подвергалась множеству трактовок. Балет Стравинского ставили великие хореографы ХХ века: Морис Бежар, Кеннет Макмиллан, Пина Бауш, Анжелен Прельжокаж, Марта Грэм. Этот балет обладает какой-то магической силой, очаровывает и пугает одновременно. Эту музыку хочется приручить как необузданную силу, живущую в человеке.

Следующий вечер гастрольной программы составили балеты нидерландских хореографов Хуанхо Аркеса и Аннабелль Лопез Очоа. Имеется в виду не место рождения, но страна профессионального становления (Хуанхо − испанец, Аннабелль − наполовину колумбийка, наполовину бельгийка).

"Минос" Хуанхо Аркеса на музыку Альва Ното и Рюити Сакамото − вариация на тему древнегреческого мифа о Минотавре. Впрочем, напрасно в программке были указаны действующие лица. Попытка выстроить хотя бы какое-то подобие сюжета не сработала. Этот балет построен на ассоциациях: лабиринт светотени, шум моря и невесомые девушки-чайки, мужской героизм и женская мудрость. Пространство озаряется оттенками красного и синего. Холод и зной. Классика и авангард. Искусство и спорт. В античной культуре эти понятия почти неразделимы. Также в современном танце техника и чувства одинаково важны. В данном случае хореограф сумел достигнуть этого единства.

В основу балета "Эрос"  Аннабелль Лопез Очоа ( композитор − Якоб Тер Фелдхейс) тоже положен древнегреческий миф, повествующий об андрогинах − четырехногих и четырехруких существах, разделенных Зевсом на половинки и впоследствии стремящихся друг к другу. Казалось бы, в танцевальном искусстве наиболее ярко выражено единство мужского и женского, безусловность красоты.

Но спектакль получился слишком прямолинейным. Хореограф не учла, что смысл истинного искусства в недосказанности. Что-то зритель должен сам домыслить, ощутить себя сотворцом художника или режиссера. Здесь же все предельно ясно: Зевс в красных перчатках, обликом напоминающий дьявола, исполняет танец власти. По разные стороны от него четыре женщины и столько же мужчин. Что называется, «девочки налево, мальчики направо». Дамы в белом, кавалеры в черном. Все слишком очевидно. В финале двое уходят во тьму. Или к свету.

Этот балет − пример того, насколько танцовщик зависим от фантазии хореографа. Технически все было выполнено безупречно, но не хватило главного − той самой недосказанности, делающей зрителя соучастником замысла.