Международный фестиваль «Дягилев P.S.», проходящий в Санкт-Петербурге в четвертый раз, продолжает знакомить зрителей с западной современной хореографией. Детище Натальи Метелицы, директора Санкт-Петербургского государственного музея театрального и музыкального искусства и художественного руководителя фестиваля стало настоящей отдушиной для любителей современного балета. В этот раз балетная составляющая была представлена балетами Анжелена Прельжокажа, его можно назвать хорошим другом фестиваля поскольку в 2011 году публике был представлен его спектакль «Белоснежка», Иржи Килиана, гуру современного балета, и Йо Стремгрена, молодого норвежского балетмейстера – новичков форума.

       Балет Прельжокажа «Ночи», по словам хореографа, вдохновлен «Сказками 1000 и 1 ночи», но сюжетов сказок, их персонажей в балете можно не искать, их там нет. Ориентальные мотивы послужили лишь отправной точкой для создания музыкального материала (Наташа Атлас и Сами Бишай), сценографии (Констанс Гиссе) и костюмов (Аззедин Алайя) для спектакля. В хореографии они практически отсутствовали, и если бы не признание Прельжокажа, можно было бы и не догадаться о литературной подоплеке.

       Сам балет – это ряд чередующихся картин о том, как можно провести ночь. Из тумана, в начале спектакля, вырисовываются контуры человеческих тел. Группа, в которой и женщины и мужчины, все время извивается, вздыхает, перекатывается с места на место, собираясь воедино и вновь распадаясь на отдельные фигуры. Начало спектакля, действительно, имело восточный колорит, и загадочные женские абрисы топлесс в компании мужчин навевали мысли о гаремах, фонтанах, райских садах, щербете и восточной неге.

    Но все последующие номера – женский дуэт в черных обтягивающих костюмах, квартеты на пестрых коврах, танец-ревю женского состава в красных платьях и туфлях на каблуках под песню «This is a man's world», танцовщицы сидящие верхом на высоких, бочкообразных вазах, – рассказывали сказки, скорее, о ночных клубах лондонского Сохо. А танцы с кальянами и финальная сцена дуэтов в черной коже переносили в какие-то совсем злачные места. Самым изысканным хореографическим номером можно назвать упомянутое трио на вазах, переросшее затем в нонет, на каждую танцовщицу приходилось по два кавалера. В элегантно-ломких движениях и декоративно-картинных позировках читался фирменный почерк Прельжокажа, хореографа-эстета.

    Эффектной была и сцена с коврами. Четыре цветастых прямоугольника, на каждом из которых располагалось по четыре танцовщика, буквально парили в воздухе, так изумительно был проработан свет. Вообще, свет в спектакле – отдельная история. Благодаря освещению Сесиль Джовансили-Виссьер на линолеуме сцены появлялась узорчатая плитка, в черноте кулис высвечивались арки восточных дворцов, в сумраке ночи тонуло закатное солнце.

       «Ночи» – последнее творение Прельжокажа – балет об отсутствии чувств. Принятый в штыки парижской публикой, он шокирует не полуобнаженными танцовщицами, кого сейчас этим удивишь, а отсутствием эмоций. Здесь чувство любви не выплескивается наружу, как в финальном дуэте «Парка», ненависть не обнаруживает себя, как в противоборстве мачехи с Белоснежкой. Это ночи совершенно безэмоциональные, механистичные, различающиеся только количеством участников. Современная сказка для взрослых.

       Художник во все времена резонатор действительности. Не буду говорить о бездуховности и падении нравов, в конце концов с человечеством это происходит не первый век, но вот отсутствие искренности в отношениях между людьми вообще и полами в частности стало главной действующей эмоцией балета.

     Еще один герой фестиваля, хореограф-философ Иржи Килиан, как мне кажется, постановщик, наиболее близкий изобразительному искусству. Каждый его балет – это картина, где мазок точен, все детали выверены, построения и перемещения в пространстве геометрически безупречны.

      В обманчиво-светлых тонах балета «Боги и собаки» кроются выхолощенность и неуют больничных палат. Музыка Струнного квартета №1 фа мажор, Op. 18 (Allegro con brio, Adagio affetuoso ed appassionato) Бетховена то и дело прерывается жутким, отрывистым звуком, коротким, словно пощечина и гулким, как удар камня о дно колодца. Пограничные состояния между «нормальностью и сумасшествием, между здоровьем и болезнью»  – вот основная тема балета. Где танцовщики в пижамных штанах – больные, а танцовщицы – их души страдающие, мечущиеся, не ведающие границ между нормой и безумием. Оно, в виде все увеличивающегося в размерах пса, бегущего по заднику, в конце спектакля настигает героев, созданных по божьему образу и подобию, и все они по очереди скрываются за колеблющимися струями светящихся нитей на заднике, уходя в другое измерение сознания.

Баварский национальный балет, познакомивший петербуржцев с хореографией Килиана, все же исполняет ее не так, как NDT (Нидерландский театр танца), именно для этой труппы, собаку съевшей на современной хореографии, он и был поставлен в 2008 году. Совершенство хореографического текста Килиана, его нюансировка и интонации наиболее отчетливы в сверхточном исполнении последних.

«Крылья из воска», балет 1997 года, исполненный Национальным балетом Норвегии, – графика среди хореографических полотен Килиана. Герои этой притчи о любви в пору утраты нравственных ориентиров (не об этом ли говорит дерево, подвешенное корнями вверх?) – восемь танцовщиков: четыре мужчины и четыре женщины. Каждая пара под музыку Бибера (Mystery Sonate for solo violin), Кейджа (Meditation Music for prepared piano), Гласса (Movement III from string guartet no. 5), Баха (Variation no.25, Goldberg variations) рассказывает свою историю взаимоотношений, но при этом непрерывность появления дуэтов на сцене делает разные истории единым повествованием о поисках гармонии. Она, в этой бесконечной вязи движений, непрерывном перемещении пар, кантиленности поддержек, оказывается заключена в объятиях последнего дуэта, когда под стихающую музыку и гаснущий свет мужчина и женщина длят объятья для того, чтобы не очутиться в плену хаоса.

       Третий балет Килиана, также представленный на фестивале норвежцами, «Солдатская месса» на музыку Богуслава Мартину, – пастель, написанная крупными штрихами с ясно очерченными мужскими фигурами. Несмотря на то, что их двенадцать, никто не теряется в общей массе, у каждого свой характер, лицо, индивидуальность. Спектакль хореографа стал манифестом о солдатской доблести и бессмысленности войны. Герои балета, как и «потерянное поколение» двадцатилетних из романов Ремарка, умирают молодыми, не узнавшими жизни, наивными и прекрасными.  

    Балет Йо Стремгрена «Сюита» (2007), в противовес реквиему Килиана, повествовал о радости жизни и стал своеобразным «роялем в кустах» всего фестиваля. Кстати, главным действующим лицом балета как раз стал рояль, поставленный не где-нибудь, а прямо посреди сцены. В первые минуты действа ощущалась тревога за балетмейстера. Как же он распорядится пространством сцены, если на ней такое монументальное препятствие? Но все тревоги были напрасны, потому что Стремгрен сделал рояль полноценным участником спектакля. Он звучал – симпатичная аккомпаниатор играла на нем сюиту Рамо, под ним прятались, на него забирались и на него же облокачивались… А сам черный исполин становился свидетелем трех дуэтов (правда лишь дуэтами балетмейстер не ограничился), в которых все мужские импульсы диктуются поведением женщин. Одной нужна опора в виде надежного мужского плеча, причем в буквальном смысле, даже из-за кулис танцовщица появлялась держась за них. Другой, дабы не стоять на четвереньках, как задумчивый ослик, был необходим полет, и мужчина носил ее на руках, вздымал к небесам, сначала ему помогал в этом приятель – другой танцовщик, но после того, как на сцене появлялась подруга последнего, он от безвозмездной помощи отказывался, отирая пот со лба. Но «парящий» дуэт не унывал, окрыленный чувством партнер с успехом справлялся и без помощи, да так, что пара в своих вздыманиях-ныряниях несколько раз, заигравшись, показывалась из-за кулис, и там продолжая свое парение. Танцовщица из третьего дуэта, волею постановщика, прямо-таки воспроизвела хореографию Бориса Эйфмана. Своими распластываниями на полу, поглаживаниями бедер, призывным закидыванием головы она просто атаковала ошалевшего партнера, в немом восторге прислонившегося к роялю. А потом, щелкнув резинкой костюма-купальника, убегала; он, понятное дело, устремлялся за ней. В конце концов вся эта возня влюбленных пар надоедала аккомпаниатору, и она, захлопывая крышку рояля вместе с музыкой, уходила.

     Программа балетных событий фестиваля в очередной раз порадовала разнообразием. А сам форум, год от года не снижая планки, становится все более значимым событием театральной жизни города. Думается, главный адресат и вдохновитель фестиваля был бы доволен!

Вероника Кулагина

фото предоставлено пресс-службой

фестиваля «Дягилев P.S.»