Часто о Париже говорят как об архитектурной жемчужине Европы, городе с невероятно богатой и насыщенной историей,  как о центре литературного, артистического, кинематографического искусства. Эти всеми признанные характеристики города  берутся за основу существующих в большом количестве  тематических туров. Однако вряд ли кто-то слышал о маршруте по Парижу балетному, что представляется досадным недоразумением, поскольку этот город всегда находился в центре происходящих в сфере балета событий. Здесь проходили премьеры спектаклей, в дальнейшем влиявших на ход развития хореографического искусства, здесь танцевали и ставили величайшие мастера, чьи имена для нескольких поколений балетоманов стали синонимами слова «танец», здесь классическое искусство в его первозданном виде мирно живёт в соседстве с радикальнейшим новаторством.

Главной достопримечательностью Парижа для путешествующего балетомана, безусловно, является Опера Гарнье (Opéra Garnier) — главная оперная и балетная сцена не только Парижа, но и всей Франции.  Здание на правом берегу Сены трудно не заметить в силу красоты и неординарности его архитектуры, а также благодаря расположению: к Опере выходит множество очень атмосферных  крошечных улочек и крупных бульваров, по которым непременно проходит каждый, кто исследует правобережный Париж. История Дворца Гарнье (Palais Garnier) началась в конце пятидесятых годов XIX века, когда император Наполеон III, на жизнь которого было совершено покушение в стенах старого театра,  объявил конкурс  на лучший проект нового здания, отвечающего не только техническим требованиям для постановки опер и балетов, но и в первую очередь требованиям безопасности знатных зрителей. Победил проект архитектора Шарля Гарнье, имя которого здание и получило впоследствии.  Опера открыла свои двери для первых зрителей лишь в 1875 году, через пятнадцать лет после начала строительства. Но долгое время ожидания того стоило: до сих пор посетители Дворца Гарнье испытывают те же самые чувства, что и их предшественники в конце XIX столетия, — восторг и восхищение. Мрамор, золото, лепнина, великолепные картины и скульптуры — всё это поражает красотой, удивительной сочетаемостью и, несмотря на свою обильность, гармоничностью и умеренностью.  Особенного внимания заслуживают знаменитая парадная лестница, известная балетоманам по общим снимкам балетной труппы, большое фойе, объясняющее всю справедливость слова «дворец» в название здания,  и, конечно, зрительный зал со знаменитым плафоном, расписанным Марком Шагалом.

Летом балетный спектакль на сцене Grand Opéra посмотреть не удастся, однако здание открыто  для посещения  с гидом и без. Брать тур с гидом стоит не ради экскурсии на английском языке (информацию можно с лёгкостью найти в путеводителях и интернете), а ради знакомства с теми уголками Оперы, куда посетителей без экскурсовода не всегда пускают. В Опере периодически проходят выставки, на которые обязательно стоит зайти; в этом году празднует своё трёхсотлетие балетная школа при Парижской Национальной Опере, ради такого события из музея Орсе были перенесены бесценные полотна Дега, а из архивов извлечены уникальные фотографии, эскизы костюмов, а также сами костюмы, в которых танцевали ярчайшие звёзды труппы.  Можно заглянуть и в магазин Оперы, где отыщутся DVD-записи всех спектаклей, любопытные книги о труппе в целом и отдельных её представителях и множество милых балетных мелочей. Правда, необходимо подготовить себя к тому, что цены на последние отнюдь не милы.

Для сравнения интересно посетить вторую сцену Парижской Национальной Оперы — Оперá Бастий (Opéra Bastille). В построенной не так давно, лишь в восьмидесятых годах прошлого века, Оперá Бастий или, как ещё переводят название, Опере Бастилии отсутствуют роскошь и королевский размах Дворца Гарнье, зато расширены технические возможности сцены. Помимо этого, здание на площади Бастилии ощутимо отличается и размером зрительного зала: в Оперá Гарнье спектакль могут смотреть более 1970 зрителей, в то время как  в Оперá Бастий число зрительских мест достигает 2700.

Чтобы понять настоящее балетного Парижа, нужно найти театры, в которых публике  представлялись спектакли изменившие взгляд на балет как на искусство. Примечательным в этом смысле является Театр Елисейских полей (Théâtre des Champs-Élysées), ставший в своё время площадкой для  знаменитых «Русских сезонов».  В 1913 году на этой сцене прошла премьера «Весны священной» Стравинского  —  балета, освистанного публикой на премьере, а затем признанного гениальным творением. Сцена этого театра помнит также «Шехеразаду» и «Жар-птицу» в постановке Фокина, «Игры» в хореографии Нижинского, а также многие другие балетные шедевры.

С «Русскими сезонами» Дягилева связан и другой парижский театр – Шатле (Théâtre du Châtelet). Здесь блистали Анна Павлова, Тамара Карсавина, Вацлав Нижинский, Михаил Мордкин, Ида Рубинштейн, Вера Каралли. Среди представленных на сцене Шатле в 1909-1917 годах  спектаклей были «Половецкие пляски», «Послеполуденный отдых фавна», «Петрушка», «Павильон Армиды», «Сильфиды», «Клеопатра», «Дафнис и Хлоя». Таким образом, в начале XX века на этой сцене создавалась мировая слава русского балета. Сейчас же в театре проходят в основном оперные спектакли и музыкальные концерты, но сцена также предоставляется гастролирующим балетным труппам. Этим летом, например, Театр Шатле стал площадкой для труппы Венской государственной оперы под руководством бывшей звезды балета Opéra National de Paris Манюэля Легри, а  в сентябре здесь будет танцевать Национальный балет Китая. Сравнения с дягилевской труппой в обоих случаях неуместны, однако стоит мысленно поблагодарить дирекцию хотя бы за то, что великое балетное прошлое театра не было забыто и балет окончательно не вытеснен из Шатле.

Дабы отдать дань памяти великим танцовщикам прошлого, чья жизнь была связана с Парижем, можно также посетить известное кладбище, расположенное на Монмартре. Среди могил великих актёров, композиторов и писателей можно отыскать и  несколько надгробий известных и не очень танцовщиков. На слуху у каждого поклонника балета имена отца и сына Вестрисов, Марии Тальони, Фанни Черрито и Вацлава Нижинского, поэтому на их могилах всегда лежат цветы, но найти их не составит труда не только по этой причине: на могиле Нижинского установлена  трогательная статуя грустного шута, а надгробие Тальони юные балерины украшают своими пуантами. Любопытный факт: на самом деле на кладбище Монмартр похоронена не сама Мария Тальони, а её мать, но от традиции отступаться никто не намерен и день ото дня здесь появляются всё новые балетные туфельки, которые постепенно становятся неотъемлемой частью надгробия.  Такова сила легенды!

Если говорить о не столь известных артистах, похороненных на кладбище, в первую очередь следует упомянуть Людмилу Черину, чьё имя в России не многим знакомо, и Эмму Ливри, печально известную своей ранней кончиной. Первая  пользовалась во Франции большим успехом, причём не только как балерина, но и как актриса: именно Черина сыграла главную роль в известном фильме «Красные башмачки». Но современный европеец знает её не как актрису и танцовщицу, а в первую очередь как скульптора, создавшего «Сердце Европы» (“Europe à coeur”) —  символ Евросоюза. Уменьшенная копия этой скульптурной композиции находится на надгробии  Чериной.

Последняя была ученицей Марии Тальони и одной из талантливейших балерин своего поколения, она могла бы стать великой танцовщицей и станцевать множество балетов, но, увы, ей суждено было погибнуть от ожогов, полученных во время репетиции, когда её воздушный тюник загорелся после случайного соприкосновения со светильником. Ливри прожила лишь 21 год, но оставила после себя две вещи, пережившие её и прошедшие сквозь века: балет «Le Papillon» («Бабочка»), принёсший ей славу, и красивую легенду о том, что в день похорон молодой балерины над её гробом вились две белые бабочки, пробуждая в присутствующих воспоминания о лучшей из её ролей.

Наталья Плуталовская

фото автора