Нобелевский лауреат по литературе, Хорхе Борхес известен, прежде всего, своими новеллами – таинственными, словно потусторонними. Между тем, первыми его книгами были сборники стихов. У нас поэзия Борхеса выходила в трепетных переводах Бориса Дугина – знатока и тонкого интерпретатора испаноязычных авторов, увы, рано покинувшего наш подлунный мир. Зато поэзия эта коснулась слуха Антона Пимонова, в недалеком прошлом — танцовщика Мариинки, а теперь — хореографа, и он поставил балет, который называл так же, как поэтический сборник Борхеса — «Луна напротив».

В балете – девять исполнителей, пять женщин и четверо мужчин, что помогает хореографу избежать «квадратности», когда все «ходят парами», и сделать комбинации ассиметричнее и интереснее. Кстати, часто неизвестно, к кому именно обращена любовная лирика Борхеса. Сам он пишет:

Я был упорен в погоне за радостью и бедой.

Пересек океан.

Видел много дорог, знал одну женщину, двух или трех мужчин.

Правда, в следующей строке поэт признается, что «любил одну девушку — гордую, светловолосую, испанского ровного нрава». Наверное, такую, как Александра Киршина — изящная блондинка и отличная танцовщица. В балете Пимонова она танцует дуэт с не менее великолепным Михаилом Киршиным — эта пара прекрасно зарифмована. Аккомпанемент – тягучие звуки струнных, бесконечно повторяющаяся музыкальная фраза, от которой, словно от патоки, во рту становится сладко. Это – септет композитора-минималиста Джона Адамса «Shaker Loops» (1978).

Найти удачную музыку – для хореографа уже полдела. Четырехчастная композиция Адамса сообщает хореографии развитие и придает целостность. «Шейкеры», или «трясуны» — протестантская секта, и Адамс, когда писал музыку, видимо, представлял их танцы под повторяющийся ритм. Но «shaking» — это еще и колебания струн тех инструментов, которые составили септет — скрипок, альтов, виолончели и контрабаса — дрожание звука между соседними нотами. Начальная часть септета, «Shaking and Trembling» — «Трепет и дрожь», почти по Кьеркегору, — самая энергичная. Вторая — самая сладкая, под которую идет дуэт, — это «гимны» и «песнопения». В третьей, «Loops and Verses» — «Петли и стихи» — плетут танец все девять танцовщиков. Завершается тридцатиминутный балет коротким «Final shaking» — «Финальным трепетом» звука и движений. Не знаю, намеренно или случайно, но в минималистскую партитуру прекрасно вплетаются и ее дополняют звуки шагов танцовщиков. Хореография изобретательна и использует богатый репертуар движений: торжественно-театральные позы — аттитюды, руки в “четвертой испанской” позиции — соседствуют с “повседневными” бегом и ходьбой. Чистоту линий подчеркивает свет, иногда в контражуре (Константин Бинкин), иногда — похожий на лунный, и лаконичные костюмы Арины Богановой, дебютантки театральных подмостков, начавшей свою карьеру с создания модной lingerie. В целом получился чудесный современный балет, красивый и трепетный, но из рамок жанра не выходящий. А ведь Борхес обязывает к чему-то совсем необычному, не правда ли?

Источник фото